Глава 7.

Когда Таня вышла на палубу, у нее немного кружилась голова после пережитого. Она подошла к поручням и облокотилась на них, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.
Солнце садилось, отбрасывая загадочные тени на воду и корабль; легкий бриз развевал волосы и платье девушки. Немного подумав, Таня вытащила заколку из прически и встряхнула ими с облегчением. Если бы так же легко было освободиться от воспоминаний, от произошедших событий… От Глеба. «Как, ну как я могла ответить на его поцелуй? Я же предала Ваньку… Почему Глеб всегда все портит? Ах, ну да, он же некромаг… А все, к чему прикасается некромаг, становится пеплом. Так и наши с Ванькой отношения. Нет, нам надо это остановить! Мы же любим друг друга… Мы же хотели семью…» - задумавшись, Таня не замечала ничего вокруг. Внезапно ей на талию легли теплые широкие ладони. Их она узнала бы из тысячи.
- О чем задумалась, родная? – Ванька нежно чмокнул ее в макушку и прижал к себе. Таня облокотилась на него спиной, сразу же почувствовав себя, как за каменной стеной.
- Да так, ни о чем особенном… - ответила девушка. – Закат очень красивый, правда?
- Ага… И ты тоже…
- Что – я?
- Очень красивая…
- Спасибо… Ты не представляешь, как важны для меня эти слова, - Таня повернулась к Ваньке и положила руки на его широкие плечи. Они долго так стояли и просто смотрели друг другу в глаза.
- Вань, я тебя очень люблю… Я без тебя не смогу жить… - неожиданно для самой себя сказала девушка. Она никогда никому не говорила этих слов. Не было такого человека: Пуппер – да смешно: она никогда его не любила, также как и Урга. Ург был лишь мимолетным увлечением, а Гурий – первым поклонником. Глеб… Он не достоин этих слов. Он ее не любит, так же как и она его; это просто какое-то бешеное влечение, страсть…Таня не знала, как это охарактеризовать. А вот Ванька… Он ее защитник, ее друг, ее первая и единственная любовь. И сейчас самое время рассказать ему об этом.
Ванька задохнулся от радости. Таня даже представить не могла, что для него простые слова могут значить так много…
- Я тоже люблю тебя, солнышко… - выдохнул он и нежно коснулся губами ее губ. Таня ответила на поцелуй. Его губы стирали все, что было до этого своей нежностью, стирали порочные поцелуи Глеба. С Ванькой было так хорошо, уютно, спокойно… «Так вот она какая, истинная любовь…» - одновременно поняли  молодые люди.
- Кхгм! – раздалось за спиной Ваньки.
- Склепова, вот ты скажи мне: почему ты всегда появляешься так не вовремя, а? –парень с досадой отстранился от Тани и обернулся. Таня хихикнула, уткнувшись ему в плечо. Да уж, этого таланта у Гробыни было в излишке. Она всегда появлялась именно там, где это нужно было меньше всего. Зато когда к ней имелось какое-либо дело или поручение, Гробби таинственным образом исчезала на долгий отрезок времени….
- Это я невовремя? – возмутилась Склепова. – Вот нахал! Я к ним, значит, со всей душой, весточку несу на крыльях любви и заботы, а они… Неблагодарные! – демонстративно фыркнула Гробыня и повернулась к ним спиной, облокотившись на перила. – Хорошо! Я не буду вам ничего говорить!
Таня с ВанВалом переглянулись. И на сколько же ее хватит?
Гробыни хватило ровно на тридцать секунд. Потом она повернулась к парочке и застрекотала, как пулемет:
- Наши Евровидение выиграли! Этот… Как его там… Пулан? Нет, вроде Милан…
- Милан – это город такой, - прыснула Таня.
- Смейся-смейся… - Гробыня задиристо на нее взглянула. – Ну не могу я запоминать эти лопухоидные фамилии… Короче, мы только недавно настроили зудильник, и как раз попали на номер наших! Так круто выступали… Блин, ну как же его зовут-то?
- Гробынь, не напрягайся – это вредно, - добродушно улыбнулся Ванька. – Ну, здорово, что выиграли… И ради этого нас надо было прерывать?
- Нет, ну вы точно нахалы. Молодые люди, вы на время смотрите вообще? Мы сейчас без вас начнем! Давайте, присоединяйтесь, голубки! – Склепова подмигнула Татьяне и удалилась в сторону основной палубы.
- Тань, и правда, пойдем, а то меня там Ягун ждет… Я его подвести не могу…
- И все-таки мне интересно, что вы с ним затеяли? – с любопытством поинтересовалась девушка уже по дороге к месту общего сбора.
- А ты потерпи немного… И узнаешь, - Ванька ласково улыбнулся Тане и выпустил ее из своих объятий. - Ну все, я побежал, - он махнул рукой и умчался в носовую часть корабля, где проходили все приготовления к вечеру у костра.
Таня недоуменно пожала плечами. «Ну и ладно… - подумала девушка. – Надо Катю найти…» С такими мыслями Гроттер вышла к бывшим однокурсникам.

***

Да, Гробыня очень хорошо продумала эту вечеринку! В центре палубы уже были аккуратно сложены дрова, вокруг лежало несколько бревен, предложенных вместо скамеек. Импровизированная сцена была небольшой, но очень ярко оформленной. За этой самой сценой, на носу корабля, была слышна какая-то возня, музыка…
Таня оглянулась, решая, куда можно сесть. Катьки еще не было видно. «Странно, вроде бы с нами шла, а куда-то уже смыться успела…» Не найдя никого, с кем бы можно было, не напрягаясь, просидеть весь вечер в непринужденной обстановке, девушка села на ближайшее бревно, с краю. «Ну вот, по жизни я крайняя… А что, это мне даже уже нравиться…» -с улыбкой подумала Гроттер.
Раздумывая над своим социальным статусом, девушка не заметила, как бейбарсов подошел и сел рядом.
- О чем задумалась? – этот вопрос прозвучал над ухом, как гром среди ясного неба. Таня подскочила на месте от неожиданности.
- Глеб! Сколько раз я тебя просила не подкрадываться! И вообще, что ты здесь делаешь? Тебя сюда вроде не звали. Здесь Ванька сидит, я ему место заняла… - возмущалась девушка, все больше раздражаясь, видя, как губы Крушитарелкина растягиваются в привычной снисходительной ухмылке. Что он себя, хозяином жизни возомнил?
- Глебушка, а ты чего так улыбаешься? – ласково начала Таня. «Бить врага будем его же оружием», - подумала девушка. – Иди вон, поулыбайся Жанне. А мне не надо. Я еще жить хочу… - Гроттер резко встала и пересела подальше от Мочисусликова. Тут же, как будто почувствовав, что у Таньки неприятности, прискакала Гробыня и уселась рядом, защебетав что-то на отвлеченную тему. Согласно кивая головой на все, что говорила Гробыня, Таня могла просто сидеть, думая о чем-то совершенно ином… Но все это время она чувствовала на себе обжигающий взгляд некромага…

***
Наконец, все собрались. Гробыня начала вечер. Кто-то пел, некоторые, например, Пипенция и Бульонов, подготовили танец или постановку. С этой парочкой вообще отдельная история. У мадам Дурневой к концу какого-то там года жизни наконец-таки проснулось ранее дремлющее чувство юмора. Поэтому танец пирата и еще кого-то там (если честно, никто так и не понял, кого же изображала Пипа) все приняли на «ура».
Но вот на сцену вышли Ягун с Ванькой. С гитарами. Когда Таня увидела в руках у Валялкина гитару, то чуть не упала с пресловутого бревна. «ВанВал что, играть умеет?!», - девушка пребывала практически в шоке. Тем временем Ягун и Ванька сели прямо на пол, и Ягун кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Ребят, - необычайно серьезно начал он. – Сейчас мы исполним песню, которая посвящается двум очень хорошим девушкам. Одна из них – моя девчонка, а вторая – моя лучшая подруга. А еще она девушка Вано…
- И все вы их прекрасно знаете их обоих, - закончил за него Ванька. – Таня, Катя.. Эта песня для вас…
- Она, кстати, довольна популярна сейчас, мы решили не оригинальничать… - с этими словами Ягун взял первый аккорд.

Листок разлуки – авиабилет,
Ты улетишь, когда придет рассвет,
Полчаса у нас,
Чтоб нарушить ход вещей…
Наверно, слишком поздно все менять,
Но жаль, что я не смог тебе сказать,
Что готов на все –
Лишь бы ты была моей…
За любовь твою душу отдаю,
За любовь твою на краю стою,
За любовь твою отдаю свою,
Но тебе не нужна эта боль…
За любовь твою душу отдаю,
За любовь твою на краю стою,
За любовь твою отдаю свою,
Пусть она будет рядом с тобой…
Я не смогу тебя ни в чем винить,
Наверно, проще не уметь любить,
Но понять тебя, мне, увы,
Не хватит сил…
Я спрячу боль от всех случайных тем,
И без того полным-полно проблем,
Время лечит все, ну а я, что смог, простил…
За любовь твою душу отдаю,
За любовь твою на краю стою,
За любовь твою отдаю свою,
Но тебе не нужна эта боль…
За любовь твою душу отдаю,
За любовь твою на краю стою,
За любовь твою отдаю свою,
Пусть она будет рядом с тобой…
За любовь твою…
За любовь твою отдаю свою –
Все тебе за любовь отдаю…

Парни замолчали. Некоторое время все сидели молча, пребывая в каком-то шоке. Ладно Ванька, но чтоб Ягунчик спел ТАКОЕ? Удивлению народа не было предела.
Когда ребята спустились со сцены вниз, на грешную землю, Таня подбежала к Ваньке и нежно поцеловала его.
- Спасибо, - шепнула девушка.
- Не за что, любимая, - улыбнулся Ванька.
Но не думайте, что в этот момент они остались в двоем. Их прожигал злой взгляд. Взгляд некромага…

Глава 9.

Шурасик сидел на бревнышке и философским взглядом оглядывал творящееся кругом безобразие. Концерт закончился часа два назад, тогда же началась дискотека… К полуночи (а именно это время показывал циферблат часов парня) некоторые, например, Гробыня, уже успели хорошо поднабраться…
«Нет, ну конечно, на дискотеку мы приходим пить, а не культурно оттягиваться!» - правильный Шурочка был просто возмущен поведением однокурсников. Склепова уже полчаса, как танцевала на столе, и стащить ее оттуда не мог даже Гломов, который уже оставил безуспешные попытки образумить благоверную и теперь просто сидел, присосавшись к бутылке с пивом. Жикин зажигал на сцене, подпевая Диме Билану. Его фальшивое «Ты должна рядом быть, ты должна все простить…» разносилось над океаном, будоража и пугая рыб и птиц. Но выпускникам это было уже пофигу.
Ягун с Катей уже где-то успели уединиться, так как в обозримом пространстве не наблюдались. Зато Валялкин с Гроттершей танцевали медляк, оставаясь единственными более-менее трезвыми гражданами на судне (за исключением, естественно, самого Шурасика).
Но главное было не это. Главное было то, что Ленка уже второй час танцевала с Генкой Бульоновым. Причем танцевала явно назло Шурочке – до этого они опять поругались, потому что не могли вспомнить 18 страницу 30 тома «Пророчеств привидений». Причем виноватым, естественно, остался Шурасик. Ленка заявила, что у него склероз уже переплелся с маразмом, и ему пора на пенсию, а после этого гордо ушла на танцпол, пригласив первого, кто попался под горячую руку. Не повезло, как вы понимаете, Бульонову. У Пипенции очень невовремя разыгралась мигрень, и она ушла в каюту, оставив Геночке строгое наставление: «Не хулиганить тут без меня!» Геночка и не хулиганил. Он уже два часа топтался на месте под один медляк за другим и слушал тираду Свеколт о том, как же ее достал «этот зануда, козел, маразматик, моральный урод…» Списочек полного описания Шурасика мог продолжаться до бесконечности. И Генка с тоской прикидывал, на сколько ее еще хватит и когда она отвяжется.
Бейбарсов сидел невдалеке за барной стойкой и опрокидывал в себя один бокал коньяка за другим. Причем взгляд его помутнился совсем чуть-чуть, хотя выпил парень уже довольно много. Но Глебу было, мягко говоря, фиолетово, пьян он или нет. Его глаза неотрывно следили за целующейся прямо посреди танцпола парочкой. Причем целовались они давно и практически безотрывно, чему Бетарелкин завидовал черной завистью некромага.
Играла песня Сергея Лазарева «Даже если ты уйдешь», Ванька крепко прижимал к себе Таню, а она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете… Девушка подняла глаза на Валялкина. Их губы снова встретились… Им было все равно, что на них смотрят все, кто еще хоть немного трезв, им было все равно, что в воздухе витает зависть… Они просто наслаждались обществом друг друга. Они любили друг друга, и весь мир сейчас был у их ног…
Музыка закончилась, Гробыню все-таки утащили в каюту, разбуянившегося Жикина в конце-концов аккуратненько сняли со сцены и ушли укладывать спать Дуся и Верка. Генка Бульонов с трудом отвязался от Ленки и тоже ушел к себе. Ленка на радостях такой тяжелой жизни пошла топиться в океан, Шурасик побежал ее спасать… В общем, все кончилось, как и должно было.
Ваня унес Таню в каюту на руках, вызвав очередной приступ гнева у Догоняйжирафчикова. Некромаг отставил в сторону очередной бокал с коньяком и пошел следо за ними. Но, зайдя в коридор, парень увидель лишь закрывающуюся дверь.
«Ну что ж…» Гнев уже немного отступил, и Глеб понял, что нужно делать. «Надо лишь дождаться, пока Таня пойдет в душ…»

Глава 10.

Таня лежала, положив голову Валялкину на плечо и глядя на белый потолок. Почему-то белый потолок у всех ассоциируется с больницей, но девушка подумала, что теперь он у нее будет ассоциироваться только с счастьем…
Ванька уже давно спал, а Таня все не могла уснуть. Наконец она решила, что горячий душ ей сейчас в самый раз, тихонько встала, чтобы не разбудить ВанВала и, накинув халатик и взяв полотенце, вышла в коридор.
Корабль окутала сонная тишина. Все так уморились за день, что дрыхли без задних ног. Ну, почти все… Судя по звукам, доносящимся из комнаты Ягунчика и Катьки, им до сна еще было, как нашей Татьяне до луны на велосипеде… Да и Шурасик с Леночкой, по-моему, слишком активно мирились… В общем, все жило своей жизнью и все было, как обычно.
Таня тихонько дошла до душа, заперлась там и включила воду. Простояв под горячими струями довольно долгое время, она услышала, что в дверь уже кто-то барабанит с возмущениями, что, мол, «совсем народ офигел, может, другим помыться дашь?» Таньке пришлось со вздохом одеваться и отпирать дверь. Оказалось, что там стоит Пипенция, которой тоже почему-то не спалось в три часа ночи. Сестренка сердито посмотрела на Гроттер, пробормотав что-то о наглых рыжих девицах, которые не дают другим честно и скромно принять душ, и захлопнула дверь. Таня лишь улыбнулась. За годы общения с мадам Дурневой она привыкла и не к такому, а то, что сейчас сказала Пипа, можно было считать в ее устах практически комплиментом… С такими мыслями девушка потихонечку пошла обратно. Почему-то разболелся живот, и из-за этого Таня решила быстро не передвигаться. Уже почти дойдя до своей комнаты, она почувствовала легкий толчок в спину и поняла, что теряет сознание…

***
Когда Гроттер открыла глаза, то не поняла, где находится. Вокруг было темно, очень темно… Осторожно поведя рукой, девушка поняла, что лежит, по крайней мере, не на полу, а на кровати. Это уже радовало… Таня села. Кругом было все так же темно, и это навевало очень нехорошие ощущения… Да еще опять заболел живот…
«Блин, если это опять проделки Бейбарсова, я его придушу!» - это была первая осознанная мысль. Тут же из непроглядной тьмы раздался голос:
- Прям-таки и придушишь? Ну-ну… - насмешливо растягивая слова, произнес Глеб.
- Но… Как? – Таня быстро взглянула на свое запястье. Амулета не было. «Подстраховался, гад!»
- Ну зачем же так грубо, Танюша? – послышался щелчок пальцев, каюту залил тусклый свет нескольких черных свечей. – Ох, извини, забыл… - еще один щелчок, и свечи тут же переменили цвет.
- Как я здесь оказалась? Зачем ты все это подстроил? – в голосе Тани послышалась злость. – Я же просила не преследовать меня! Ты русского языка не понимаешь?
- А кто сказал, что я тебя преследую? Будем считать, что я просто пригласил тебя на чашку дружеского кофе. Ну, или не совсем дружеского… - в глазах Бейбарсова зажегся хищный огонек. Таня проследила его взгляд и поспешно запахнула полы халата.
- Так, ну все! Мне надоел этот фарс! – Таня резко встала и хотела подойти к двери, но дорогу ей преградил некромаг. – Эй, отойди от меня! – но Глеб лишь поставил руки на стену по обе стороны от Тани, таким образом не выпуская ее.
- Нет, не отойду. А что ты мне сделаешь? – вопрос звучал настолько нагло, что Таня задохнулась от гнева. Но тут же вскрикнула от боли, потому что Глеб, как бы невзначай прижав ее к стене, случайно нажал на больной живот.
- Ты думай, что делаешь! – Таня резко оттолкнула Бейбарсова и обхватила себя руками. «Черт, что со мной такое? Отравилась, что ли?» - Отойди от меня!
Глеб, как ни странно, повиновался. Его глаза все больше округлялись, хотя раньше Таня думала, что он в принципе не способен ничему удивляться.
- Не может быть… - одними губами произнес он. – Нет, не может быть, - Глеб неожиданно расхохотался.
- Что? – Таня с испугом смотрела на Глеба. Таким она его еще не видела… Все это очень было похоже на истерику.
Бейбарсов лишь махнул рукой.
- Иди! Иди к себе. Я не причиню тебе вреда. Иди! – его голос сорвался на крик. Таня, так ничего и не поняв, решила, что лучше уж убраться от греха подальше и быстро выскочила за дверь.
Вернувшись в свою комнату, она не могла понять причин этой странной истерики. В результате от того, что она прокручивала множество вариантов, у нее впридачу к животу заболела голова, и девушка легла спать, поняв, что если этого не сделает, то утром будет чувствовать себя, как выжатая тряпка.

Глава 10.

Вам когда-нибудь приходилось просыпаться с ощущением, что болит абсолютно все, начиная с мозга и заканчивая кончиками ногтей на ногах? Думаю, да. Тогда вы легко можете представить себе, с каким самочувствием продрала глазки Гроттер на следующее утро. Вдобавок к такому счастью ее еще и очень сильно тошнило. «И все-таки я отравилась… Интересно, чем? Ну не фруктами же… Может, чертов некромаг меня сглазил? Да нет, навряд ли, - девушка тут же отвергла эту мысль. – Не может он причинить мне вреда, во всяком случае, я верю в это. Наивно, но все же…»
Таня попыталась встать, но сразу же свалилась обратно – просто не было сил. К тому же даже в полувертикальном положении девушку замутило еще сильнее. Гроттер тихонько застонала. «Ты чего, совсем докатилась? Сама встать не можешь?» Тут она услышала, как рядом завозился Ванька.
- Тань, я слышал стон… Тебе плохо? Что-то случилось? – спросонья Валялкин еще плохо понимал, что происходит, но уже пытался заботиться. Таня благодарно улыбнулась, но тут же опять сморщилась от боли в животе.
- Черт, у меня живот болит и тошнит… И еще голова кружится. Может, я вчера траванулась чем? Что мы ели?
- Танюш, ты не могла отравиться, иначе бы отравился и я, ведь мы ели одно и то же… - Ванька обеспокоенно приподнялся на локте.
- Вань, позови, пожалуйста, Катьку и Склепа, они маленько смыслят в медицине… Может, смогут чего сделать? А то неохота целый день бревном лежать… Уй! – девушка сморщилась от нового приступа боли.
Ванька сразу же вскочил, оделся и выбежал за дверь. В голове крутилась одна мысль: «А вдруг с ней что-нибудь случится? Я не переживу…» Через пару секунд парень уже барабанил в соседнюю дверь. Открыла заспанная Гробыня.
- Ну, чего тебе с утречка пораньше надо, золотой ты мой? Дай поспать, а, а то вчера полночи бузили… - широко зевая, проворчала она.
- Таньке плохо, она пластом лежит, пошевелиться не может! – залпом выпалил Валялкин. Гробыня мигом посерьезнела и потянулась за халатом (до этого она стояла в сорочке, ничуть не смущаясь парня).
- А что с ней? – уже другим, деловитым голосом спросила Гробыня, натягивая одежду.
- Я не знаю, правда… Но она просила тебя позвать и Катьку!
- Так, товарищ, я вижу, вы уже запаниковали. Все, успокойся, ничего с твоей Танькой не случится, наши танки грязи не боятся! – ободряюще подмигнула Ваньке Склепова и крикнула вглубь комнаты:
- Гуня! Оторвись от утреннего бокса и посиди с ВанВалом. Ему сейчас нужна моральная поддержка. Все, я ушла! – втолкнув Валялкина в каюту, Гробыня захлопнула дверь и пошла будить Катюху. Вытащив ее из постели, не объяснив толком ничего, Гробыня через пять минут уже стояла вместе с девушкой у кровати Тани.
- Ну, красота моя, рассказывай, что стряслось? – Гробыня приняла комичный вид лопухоидного врача. – Где болит? Что умирает?
Таня опять застонала.
- Склеп, мне правда очень плохо… - выговорила девушка.
- А теперь без шуток. Что вчера ела, пила? – Катя сосредоточенно смотрела на Гроттер.
- Да ничего особенного… Пару бокалов шампанского выпила, фруктами заела… И все.
Лоткова достала какую-то рамочку из вязальных спиц и провела ею вдоль тела Тани.
- Сглаза как будто нет… Хотя кто его знает? Но эта рамочка дает девяносто девяти процентную гарантию, мне ее Ягге вручила перед отъездом… - растерянно протянула девушка.
- Тань, а может, ты беременная, а? – Склепова хитро прищурила глаза.
- А, кстати, вполне может быть… - кивком головы подтвердила Катя. – Сейчас, погодите…
Девушка вытянула вперед руку с кольцом и прошептала какие-то непонятные слова на латыни. Тотчас же живот Тани окутало теплое золотое сияние.
- Тань, да ты и впрямь беременная… - прошептала Лоткова.
Гроттер попыталась сесть, но смогла принять только полулежачее положение.
- Чего? Но… как? – ошалело хлопая глазами, спросила она.
- Танька, ты что, маленькая? Не знаешь, как дети получаются? Я могу объяснить… Значит, сначала… - Гробыня уже приготовилась детально описывать процесс, но Танька со смехом остановила ее.
- Не надо, только не начинай… Значит, беременная, говорите… - Таня положила руку на живот. – Кать, а у твоего заклинания нет никаких полезных действий, вроде снятия токсикоза? Мне почему-то сразу стало лучше…
- Есть, - Лоткова слегка улыбнулась глядя на счастливую Таню. – Оно действительно снимет токсикоз, а еще может помочь определить месяц. Судя потому, что сияние у тебя золотое, то ты где-то на третьем…
- Ну все, Гроттерша, будешь теперь ты у нас счастливая мамочка! – Гробыня хлопнула ее по плечу. – Я фигею, Гроттерша – и мамочка… У тебя у самой-то вечно все не слава богу, а тут еще мелкий… Мдя, тяжелые времена будут, - Гробыня рассмеялась. Девчонки тут же подхватили, и Ванька, в это время заглянувший в комнату, увидел следующую картину: все три девушки смеялись, а по лицу самой Таньки было видно, что ей намного лучше.
- Слава Богу, все в порядке… - Валялкин зашел в комнату и прикрыл дверь. - А я уж испугался…
Таня глазами показала подругам, что им нужно остаться наедине. Лоткова со Склеповой все поняли и мигом засобирались к себе, найдя чертову кучу дел. Вскоре девушек уже не было. Ванька подошел к кровати и сел рядом с Таней.
- Ты как? – ласково спросил он.
Таня сидела, не зная, какие слова подобрать, как сказать…
- Нормально… - наконец ответила она. Некоторое время они просто сидели молча. Потом Таня, подумав, сказала:
- То есть, не совсем нормально… В общем… Вань, я… - но слова не понадобились. Ванька все понял. Он робко улыбнулся не веря в свое счастье, а потом наклонился и поцеловал живот Тани.
- Теперь нас будет трое… Спасибо тебе за это, - с этими словами он крепко прижал девушку к себе.

***
А в это время в комнате некромага происходило что-то невообразимое. Глеб впервые в своей жизни сорвался с катушек. Он просто не мог поверить, что у Танечки, у ЕГО Танюши, будет ребенок от этого… Дальше слов не находилось. Но он сам, своими глазами видел, как сияет ее живот! Значит, это правда…
Бейбарсов схватил дротик и не глядя бросил его через плечо в мишень. Обернулся. Конечно же, попал… «Некромаг подобен летящей в цель стреле. Если цель таинственным образом исчезает, то существование стрелы теряет смысл…» Он потерял свою цель. Зачем теперь жить?
«Но ведь еще не все потеряно, - подло нашептывал внутренний голос. – Ты можешь сделать так, что этого ребенка не станет еще до рождения… Нет, я не могу! Мне плевать и на ребенка, и на Валялкина… Но вдруг с НЕЙ что-то случится? Нет, нет… Никогда. Черт!»
Еще один дротик. И снова в цель. «Что же теперь делать?»
А ответ был лишь один.
- Действовать…